17-го февраля состоялся просмотр фильма Робера Брессона «Карманник», снятого в 1959 году. Это один из шедевров выдающегося французского режиссера. Здесь, как и в других его картинах, почти отсутствует актерская игра, лицедейство. Нет таких привычных и желанных многим современным зрителям интриг, захватывающих действий и спецэффектов.
Аскетизм художественных приемов компенсируется огромным внутренним напряжением. Его испытывает каждый вдумчивый и внимательный зритель, с первых кадров попадающий в особый мир, созданный великим мастером кинематографа. Очень деликатно, с любовью к нам, зрителям, автор приоткрывает завесу над тем, что происходит в душе человека. Мы вместе с героем проходим трудный путь, переживаем то, что пережил человек от совершения греха до надежды и веры во спасение.
Очень интересно проследить связь между двумя брессоновскими картинами «Приговоренный к смерти бежал, или Дух дышит, где хочет» и «Карманником». В «Приговоренном» мы видим великое стремление человека к свободе, к освобождению из фашистского плена, к жизни. На протяжении всего киноповествования он устремлен только к этой цели, веря, что Бог его не оставит. Но узник не идет к цели «по головам». Он проникнут болью других людей, желанием прийти на помощь, даже не имея на то физической возможности. Здесь мы ощущаем действие Божией помощи, соработничество Духа Божия и слабого, но не отчаявшегося человека, верующего в Его помощь даже в самых сложных жизненных обстоятельствах.
А в фильме «Карманник» происходит все совсем иначе. Однажды захотев совершить кражу, насладившись этим преступлением, герой решает жить так и впредь. Грех становится привычкой. Человек предстает рабом своей страсти, а, значит, попадает в подчинение к врагу рода человеческого. Мы видим метание, ложь, тщеславие и гордыню. Бегающий, не спокойный взгляд, невозможность найти покой в душе. Герой даже не желает проститься с умирающей матерью, отвергает заботу близких людей. Но, режиссер, как верующий христианин, не оставляет своего героя в состоянии глубокого падения. Он дает надежду даже этой, израненной грехом человеческой душе. После промыслительного, Богом дарованного наказания, душа обретает надежду на возрождение к новой жизни.