А.П.Чехов "Предложение"

В ролях: Яков Кудрин / Андрей Могорас, Светлана Городова / Татьяна Шульгина, Вячеслав Майоров / Евгений Теряев.

Благодарим за помощь в создании костюма Натальи Степановны художника и модельера костюма Майю Арсеньеву (стала уже постоянным нашим художником по костюму).

О премьере заметка Я.Кудрина, а также статья С.Рудзиевской.

Видеоновость о втором показе спектакля (30 января) и интервью с участниками - на телеканале "Союз" (за 5 февраля 2011 года). Корреспондент - Светлана Соколова.
 

История показов:

• Премьера 16 января 2011 года (ППЦ). Состав: В.Майоров, С.Городова, Я.Кудрин.
• 30 января 2011 года в формате Чеховского Вечера (ППЦ). Состав: Е.Теряев, Т.Шульгина, А.Могорас.
• 13 февраля 2011 года в формате Чеховского Вечера (ППЦ).
• 13 мая 2011 года в формате Чеховского Вечера (ППЦ).
• 22 мая 2011 года в формате Чеховского Вечера (ППЦ).
• 30 декабря 2011 года (гастроли в поселке Развилка для прихожан храма Иосифа Волоцкого). Состав: Е.Теряев, С.Городова, Я.Кудрин.
• 7 февраля 2012 года в формате  Чеховского Вечера  (ППЦ).
• 19 января 2012 года в формате  Чеховского Вечера  (ППЦ).
• 19 февраля 2012 года в рамках Чеховского вечера (ППЦ).
• 13 февраля 2013 года впервые в тюрьме (Краснопресненское СИЗО для заключенных хозотряда). Состав: В.Майоров, Т.Шульгина, Я.Кудрин.
• 5 марта 2013 года в тюрьме (Краснопресненское СИЗО для администрации). Состав: В.Майоров, Т.Шульгина, Я.Кудрин.
• 12-го марта 2013 года в формате Чеховского Вечера (ППЦ). Состав: В.Майоров, Т.Шульгина, Я.Кудрин.
• 4 ноября 2013 года в рамках первого выезда студии в военную часть вместе со спектаклем "Юбилей" в подмосковной части ВДВ. Состав: В.Майоров, Т.Шульгина, Я.Кудрин.
• 11 ноября 2013 года на гастролях в Бутырской тюрьме (Москва). Состав: В.Майоров, Т.Шульгина, Я.Кудрин.
• 24 ноября 2013 года (гастроли в поселке Развилка для прихожан храма Иосифа Волоцкого). Состав: В.Майоров, М.Уварова, Я.Кудрин.
• 25 ноября 2013 года в Андреаполской колонии. Состав: В.Майоров, М.Уварова, Я.Кудрин.
• 9 февраля 2014 года на Сретенском театральном фестивале. Состав: В.Майоров, М.Уварова, Я.Кудрин.
• 30 сентября 2014 года в тюрьме (Краснопресненское СИЗО для заключенных хозотряда). Состав: В.Майоров, М.Уварова, Я.Кудрин.
• 2 ноября 2014 года в формате Чеховского Вечера (ППЦ) вместе со спектаклем "Юбилей". Состав: В.Майоров, М.Уварова, Я.Кудрин.
• 22 декабря 2014 года два спектакля на гастролях в Нелидовской исправительной колонии строгого режима №9, и в военной части города Торопец (Войсковая часть 11777).
• 31 января 2015 года два спектакля в Можайских колониях: подростковой и женской.

Карта земель Ломова (автор - Яков Кудрин по К.С.Станиславскому):

Биография Ивана Васильевича Ломова, помещика:

Дед – Михаил Львович  Ломов, титулярный советник, небогатый, женился в возрасте 30 лет на дочери обедневшего помещика - Акулине Андреевне Рыбиной. Свадьба их состоялась в 1812 году в разгар сражений с французами. Позже спился. Умер в возрасте 52 лет. Бабка – Акулина Андреевна Рыбина вышла замуж в 20 лет. Сошла с ума и умерла через 2 года после мужа, в возрасте 44 лет, от лихорадки, после того, как ее младшая дочь бежала с архитектором. Имели троих детей, имена коих – Степанида (1813), Василий (1815, отец Иван Васильевича), Настасья (1817).

Старшая тетка Ивана Васильевича – Степанида Михайловна, вышла замуж в 19 лет за богатого помещика – Ивана Ивановича Богатого[1](свадьба состоялась в 1832 году). Переселилась в его усадьбу и активно занялась хозяйством. Позже перевезла туда своего отца (деда Ивана Васильевича), мать и младшую сестру. Отец её больше пил, но любил поохотиться и половить рыбу (для этого, в частности, завез карасей и карпов в пруды на юго-востоке имений). Младшая сестра (Настасья Михайловна) сбежала с архитектором в возрасте 18 лет (в 1835 году). Архитектор этот был нанят для перестройки усадьбы. Тетка перестроила деревянный усадебный дом в каменный. Кирпич для строительства помогали жечь соседские крестьяне. Детей у нее не было, а муж умер через два года после свадьбы.

Василий Михайлович (отец Ивана Васильевича) женился в 35 лет на 18-летней Агафье Пантелеймоновне Хваткиной – дочери чиновника (свадьба состоялась в 1850 году). Служил по пожарному ведомству. Погиб при испытании новой пожарной лестницы, которую сам сконструировал (испытаний она не выдержала потому, что была допущена халтура при сборке), ему был в этот момент 41 год. Жена умерла через  год после него, оставив сиротой 5-ти летнего Ивана, который родился в 1852 году. Назвали Ивана в память о богатом родственнике – теткином муже. Первый ребенок этого брака умер в младенчестве.

После смерти отца и матери, Ивана взяла на воспитание старшая тетка  - Степанида Михайловна. К ней в усадьбу он и переехал жить. Когда старшая тетушка выходила замуж, поместье ее мужа было весьма обширным, но тетка еще его увеличила. И, в тот момент, когда осиротел и был ею взят на воспитание Иван, поместье состояло из таких земель: посевные на западе – 26 десятин, лес – 49 десятин, посевные/пастбища с прудами на юго-востоке – 32 десятины, пастбища на востоке имений – 50 с лишком десятин, огороды – 10 десятины (всего земель -  167 десятин).  Воловьи лужки (спорная земля) – 6 десятин. Усадьба и подсобные помещения – 7 десятин, скотный двор и дома крестьян рядом с усадьбой – 9 десятин. Деревенька Богатовка с крестьянскими домами – 11 десятин. Всего 211 десятин. Общее число крестьянских дворов  - 80.

Маленький Ваня Ломов был мечтательным, спокойным ребенком. Не отличался, однако, романтичностью. Активных игр не любил. Да и тетка его следила, чтобы он себе, чего доброго, ничего не повредил. Когда не могла сама за ним присматривать, приказывала крестьянке наблюдать за безопасностью ребенка. Любил он рыбалку, ходить по грибы. Однако, все это делалось исключительно под бдительным присмотром. Маленький Ломов был весьма обидчивым и раздражительным. Его очень баловали, и воспитывался он таким образом, что любое его пожелание должно было тотчас исполняться, либо он закатывал истерику. Тетка очень боялась этих истерик и старалась исполнять все его пожелания, кроме тех, которые грозили, по ее мнению, опасностью. Тут уж она требовала неукоснительного выполнение. Например, никогда не разрешала уходить с друзьями далеко от усадьбы, не разрешала купаться в глубоких местах и, вообще, запрещала все, что могло представлять какую-либо опасность. Тут уж она была непреклонна. Мальчик обладал богатым воображением и единственное, что со спокойной душой разрешала ему делать его тетка, не опасаясь за его безопасность, – это сочинять и записывать (когда он научился писать) различные истории. Позже, когда Иван Васильевич стал постарше, он больше всего любил ходить со взрослыми на охоту, но у тетушки было не так просто получить разрешение на такое опасное предприятие. Он стал интересоваться охотой все больше, покупал и читал книги на эту тему. Позже, стал покупать собак, коней и снаряжение для охоты. Когда же тетка умерла, и никто не запрещал более ездить ему на охоту, отдался этой страсти всецело, но не сразу. Тетку Иван Васильевич очень любил и страшно переживал, когда она умерла. Первое время он никуда не ездил, ничем не занимался и находился в заточении у себя в усадьбе месяцев шесть. Потом же, отдался охоте. Между тем, здоровье его оказалось некрепким и постепенно все более ухудшалось. Появлялись признаки все новых и новых болезней. Обострились врожденные проблемы с сердцем. Его раздражительность, обидчивость и вспыльчивость, обострившись после смерти тетки, приводили все к новым заболеванием и постоянному ухудшению здоровья. Врачи мало ему помогали, тем более, что он им и не доверял никогда. Когда же доверился всецело одному врачу, тот привел его в еще худшее состояние, так как лечил необычными неиспытанными способами, скорее, экспериментировал.

После смерти мужа тетка Степанида успешно вела хозяйство, любила решать дела судом. Племянника своего – Ивана Васильевича тетушка баловала. Хотя была она вообще-то весьма строгого и авторитарного нрава. Но племяннику разрешала почти все. В остальном же, её строгость больше простиралась на крестьян, а племянника своего она баловала души в нем не чая.

В 1861 году вышло положение о крестьянах. После этого хозяйство тетушки пошло хуже. Умерла тетушка в 1872 году (в возрасте 59 лет), завещав землю своему племяннику – Ивану Васильевичу Ломову. Ему в тот момент было 20 лет. Он и продолжал заниматься хозяйством на пару с сорокалетней ключницей, оставшейся от тетушки.

Фактически, ключница и взяла в свои руки всю власть над усадьбой и поместьем. При их управлении хозяйство только ухудшалось, особенно, от участия в управлении Ломова. Он не вел счет деньгам, расходовал их не на то, часто покупал то, что вскоре ломалось или вовсе было не нужно. Очень много денег тратил на коней и охоту. Для того, чтобы купить очень дорого коня (за 3500 рублей) он умудрился продать 15 десятин пахотной земли, с находящимися на ней прудами и мельницей. В пруды эти еще его дед запустил карасей и карпов, а теперь, новый владелец не допускал Ломова производить в прудах отлов рыбы. Из-за этих прудов (за право свободно ловить в них рыбу) Ломов спорит и судится с новым хозяином уже более трех лет.

Из-за неумелой сделки с крестьянами, которые обещали в течение пяти лет работать бесплатно на его землях, Ломов (несмотря на сопротивление ключницы – здесь он хотел показать, кто реальный хозяин) отдал крестьянам 15 десятин пахотной земли. В результате крестьяне лучше работали на своей земле, и гораздо хуже на земле Ломова. В течение пяти лет были постоянные неурожаи, дважды почти все побивал град. Кроме того, нередко гнило вовремя неубранное сено.

Затеянная ключницей перестройка и ремонт усадьбы затянулась и требовала все больше и больше денег. В итоге, чтобы как-то поправить финансовое положение и раздать долги, соседям – Чубуковым – было продано 23 десятины леса. Чуть позже другому соседу были проданы пастбища размером 15 десятин, а также было уменьшено поголовье скота. Зато Ломов тратил (несмотря на войну по этому поводу с ключницей) немалые деньги на содержание охотничьих собак (у него был свой выжлятник) и лошадей (он выписал к себе одного из лучших конюхов уезда). Покупал очень дорогое и, как он считал, лучшее снаряжение для охоты. В конце концов, из-за этого оказался снова в долгах и к моменту событий, описываемых в пьесе, серьезно подумывал о том, чтобы продать Воловьи лужки, которые все равно им не использовались (тем более, что находились на другом берегу реки).

Охотится Ломов азартно и часто. Любит потолковать об охоте. Литературу читает почти только об охоте и считает себя знатоком в этом деле. Специально же для того, чтобы удобнее попадать к любимым местам охоты в Маруськиных зеленях он построил мост от усадьбы через реку.

Ломов любит хорошо поесть. Особенно, ему нравиться дичь и блюда из мяса. Питание его не отличается диетичностью, что неблагоприятно отражается на его здоровье. Со своей ключницей, после смерти тетки, Ломову приходилось всегда воевать – она (не без оснований) считала и считает, что он не отличается хозяйственностью и его действия разоряют имение. Несколько раз Ломов готов был ее уволить и заняться хозяйством сам, но каждый раз представления о делах и ответственности пугали его, и тяга к спокойной, ленивой жизни побеждала. Ответственности он боялся всегда, хотя иногда брался за хозяйственные дела, но обычно неудачно. Ум его совсем непрактичного склада. К тому же, Иван Васильевич не отличается уменеем доводить дела до конца. Больше всего не любит он, по собственным словам, несправедливость, поэтому, судится с соседями, когда ему кажется, что они поступают несправедливо или, например, незаконно претендуют на его землю. Таких людей называет узурпаторами и Наполеонами, вспоминая, что его дед и бабка женились в 1812 году, можно сказать, под грохот снарядов в боях с Наполеоном. Он всегда считал, что земля ему не очень дорога, к тому же, плохо умел ею распоряжаться, но для него всегда очень важен принцип, справедливость и правда. Если не удается правду доказать словами или бумагами, он тщится доказать её в суде. К тому же, к этому средству частенько прибегала и его тетка.

На момент событий пьесы Ломов судится не только из-за прудов. В результате неразберихи в документах, спорным оказался кусок земли в 6 десятин (примерно равный по размеру Воловьим лужкам, но находящийся на Ломовской стороне реки и южнее лужков (смотри карту)). В итоге продажи земель на юго-востоке поместья, этот кусок земли перестал как-либо примыкать к основным землям Ломова и оказался теперь островком среди владений нового хозяина. На основании этого новый хозяин прилежащих земель считает данный участок своим. Ломов же считает, что не продавал его, и что кусок этот принадлежал всегда ему (тем более, что находился в окружении других владений Ломова). Районный суд, за недостатком бумаг, доказывающих, что землей этой владели Богатовы (от которых и досталось Ломову имение) не разрешил спора в пользу Ломова. Ломов обратился в уездный суд, который подтвердил предыдущее решение. Теперь Ломов собирается обратиться в Москву и требовать пересмотра этих решений в высших  инстанциях.

Пахотная земля - 32 десятины, огороды - 4 десятины (земли, оставшиеся на данный момент – требует доработки).

Неумелое ведение хозяйства довело Ломова до того, что судится он сразу с несколькими помещиками. Как уже было сказано, он три года судится с соседом – помещиком Багровым за разрешение на ловлю рыбы в прудах, которые вместе с землей отошли Багрову. Еще родной дедушка Ломова запустил туда карасей и карпов. Иван Васильевич с детства ходил ловить рыбу на этот пруд, подкармливал рыбу. На барском столе бывала регулярно рыба с этих прудов. И вдруг ему непозволительно даже подходить к ним. Возмущенный Иван Васильевич взял однажды крестьян, лодку и решил выловить всю рыбу сетью. За этим делом его и застал новый хозяин прудов, который знаменит своим крутым нравом.  Он не только поднял своих крестьян и выгнал с позором Ломова с его людьми, но еще и растрезвонил об этом случае на всю округу! Ломов, конечно, не мог вынести такой несправедливости и подал в суд. Но судья рассудил, что раз пруды находятся на чужой земле, то и сами пруды и рыба в них уже не принадлежит более Ломову. Иван Васильевич, правда, уверен, что судья был подкуплен, поэтому, отправил дело на пересмотр в уездный суд. Вот уж полтора года ожидает он своей очереди на рассмотрение дела. Зато и сам, конечно, сложа руки не сидит – все необходимые документы и доказательства налицо.

Нетрудно представить, что все это сильно расшатало нервы Ивану Васильевичу. И сон его плохой стал. Дошло до того, что стали кошмары такие сниться, какие долго не забудешь и спать сможешь не скоро еще. Вот, например, записанный со слов Ломова один из снов его: «только заснул я… чувствую, наступила как бы удивительная тишина, какой, пожалуй, и не слыхал наяву никогда. Ни одного звука, шороха… ничего, ничего! Напряженная такая тишина… И вдруг! Как бы сильнейший удар! В гонг! Я содрогнулся весь… И вижу… уже и не во сне вроде, а как бы наяву – открывается дверь в спальню. И входит… мой дед, по папиной линии – Михаил Львович. Точнее, дед, а вроде и не он. В саване весь, а вместо лица… Собачья морда! И смотрит на меня – вроде как и не он, а Угадай на меня смотрит! А было-то это как раз в тогда, когда Угадай мой захромал! Смотрит на меня и вроде как прожигает насквозь взглядом… Посмотрел, посмотрел и говорит – «Воловьи Лужки сохрани», «Воловьи Лужки сохрани»… Этак несколько раз повторил! Проснулся я тут в холодном поту, вскочил… Людей позвал. Свет зажгли. Думаю, что Лужки-то мои, от кого их хранить! Да тут и ответ мне сразу – как в голову ударил – я ж думал продать их, а то дела плохо идут, а Лужки эти все равно, что и нет их. На другом берегу реки ведь они. Пасти скот там не будешь. Если вот только косить. Стало быть, верно, нельзя продавать-то их!».

После этого сна Ломов совсем плохо спать стал. Говорит: «Ложусь и только начинаю засыпать, как кажется мне, что кто-то в бок меня тыкает, за плечо хватает… Голова раскалывается, ноги немеют, в ушах звенит… Вскакиваю… Зажгу свет, а то и не зажигаю – просто хожу по комнате… Минут десять, пятнадцать… Потом ложусь… Но опять все то же самое! Опять вскакиваю! Опять хожу… и этак раз до двадцати, а то и больше, прежде, чем смогу заснуть. Да и что за сон этот?! Как на иголках сплю… Просыпаюсь часто. Можно сказать, что теперь и не сплю почти – ни ночью, ни днем не могу выспаться»…  

Не мудрено, что  здоровье у Ивана Васильевича совсем негодное стало. Врач говорит: «жениться Вам, Иван Васильевич непременно надо! И чем скорее, тем лучше. Возраст Ваш критический уже. Да и беспокойств много. Женитесь поскорее! Вам правильная, регулярная жизнь нужна. Не забывайте, опять же, – порок сердца у Вас! Как же Вы не бережете себя?!» Жениться… Да вот на ком? Есть у Ломова одна соседка вроде - Наталья Степановна Чубукова. Ее-то Ломов с детства знает. Вместе и за грибами ходили, и на речку, и в город ездили. Да и в гостях почти не у кого и не бывает он кроме них…

В общем, после очередной совсем уж беспокойной ночи решился Иван Васильевич, что дальше ждать уже просто нельзя. А тут как раз ключница в город поехала. Момент редкий, удобный… А то пойдут расспросы – «куда бы это во фраке» и проч. Коляску велел запрячь, кучера взял, да и прямиком к Чубуковым. Ну, думает, если не сейчас, то никогда! С такою-то мыслью и вбежал прямо в дом…

Яков Кудрин
 

[1]Женился в 35 лет. Годы жизни: 1797-1834